13 Января 2020
В России могут ввести презумпцию согласия на посмертное донорство — каждый россиянин может стать донором органов, если он не оставил при жизни письменного или устного отказа от этого либо этот отказ не дали его родственники в течение трех часов после того, как у него диагностировали смерть мозга.
Такой законопроект разработан экспертами Минздрава и внесен в Госдуму на обсуждение, которое намечено на весеннюю сессию. Об этом заявил председатель комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Морозов.
Помимо прочего, согласно документу, медики обязаны после смерти мозга пациента сообщать его родственникам о намерении изъять у него органы для пересадки. Если у человека нет родственников или о них ничего не известно, решение будет принимать консилиум.
Зачем нужны эти нормы и кто может стать донором? Инициативу комментирует руководитель отделения трансплантации почки РНЦХ имени Петровского Михаил Каабак.
— Сейчас практически нет никакой возможности отказаться от такого донорства, не существует механизма фиксации волеизъявления. Новый закон вводит регистр отказа от донорства. На самом деле, это не очень хорошо, потому что нужно фиксировать не только отказы, но, на мой взгляд, надо фиксировать и согласие в том числе, потому что мы таким образом лишаем людей, которые желают быть донорами, возможности зафиксировать свою волю — это первое. Второе, что меня не устраивает в проекте закона, — это механизм фиксации волеизъявления, он выглядит очень уж анахронично. На мой взгляд, это должен быть электронный регистр на каком-нибудь государственном сайте, подобном «Госуслугам». Сильно снизить напряженность по поводу презумпции согласия смог бы регистр волеизъявления. То есть если человек боится, что его в больнице убьют ради того, чтобы у него органы забрать, он должен иметь право зафиксировать свой отказ от посмертного донорства. Ожидать, что все люди при жизни определятся со своей позицией, не приходится. Люди не хотят про это думать. Человек может стать донором в том случае, если он умрет особым образом. То есть он должен умереть в результате гибели головного мозга.
— Даже если человек подписывает согласие, это еще не значит, что он сможет стать донором?— Да, конечно. Человек может умереть от того, от чего люди умирают в большинстве своем — это сердечно-сосудистые заболевания, например инфаркт, и тогда он донором не станет. Или он может умереть от онкологического заболевания — вторая по частоте причина смерти, тогда он тоже донором не станет. Стать посмертным донором — это редкость, важна история, потому что она имеет непосредственное отношение к биоэтике. Мы должны их лечить только в том случае, если они хотят, чтобы их лечили, и не должны их лечить, если они не хотят, чтобы их лечили. Вот приблизительно такая история.
В мире есть два основных подхода к посмертному донорству: презумпция согласия и презумпция несогласия. Презумпция согласия — это когда человек как бы согласен на изъятие у него органов в случае его смерти, если нет письменного подтверждения. При презумпции несогласия для изъятия органов умершего требуется любой документ, доказывающий его волю. Последняя действует в США, Австралии и Великобритании.
Презумпция согласия есть, в частности, во Франции, в Италии и Швеции. Испания на первом месте в мире по количеству посмертных доноров — 35-37 на 1 млн населения. В России же на сегодня в среднем три посмертных донора на 1 млн жителей в год.
Будет ли работать законопроект у нас и готово ли российское общество к таким нормам? Ситуацию комментирует заместитель главного трансплантолога Санкт-Петербурга Дмитрий Суслов.
«При всей визуальной привлекательности этой презумпции согласия у нас это не будет реализовано никогда, потому что наши структуры не в состоянии будут этого реализовать. Для этого надо испрашивать согласия при выдаче паспорта или каких-то иных документов. Этого не будет сделано, поверьте мне. Чтобы это реализовать в полной мере, нужно было сделать только одну вещь — давать возможность тем, кто с этим не согласен, сказать нет. Во-первых, никто не будет думать, согласен он или не согласен — это раз, а второе, не будет определено, кто и где это должен будет делать. Существует закон РФ о трансплантации. Если человеку поставлен диагноз „смерть мозга“, то данное тело может рассматриваться в качестве потенциального донора для органов, если нет медицинских противопоказаний. Но это никак не реализуется в большинстве субъектов РФ, потому что у нас 35 центров трансплантации расположено в 20 субъектах. В 20! А на остальной территории это никому не нужно».
Юридическую сторону инициативы комментирует адвокат, национальный представитель Европейской ассоциации медицинского права Алексей Горяинов.
«Опубликованный проект закона является логическим продолжением конкретизации законодателем порядка проведения трансплантации органов и тканей человека. До настоящего времени технически определить, где и когда гражданином был оформлен такой прижизненный отказ, практически невозможно. Представьте: если человек оформил такой отказ в поликлинике где-нибудь на Дальнем Востоке, там же отказ, соответственно, и находится в медицинской документации, а проживает сейчас человек в Москве. Теперь проект решает эту задачу с помощью единого регистра дополнений к данной медицинской документации. Есть определенные опасения, касающиеся временного порога в три часа, в течение которых после смерти органы изыматься не могут. Порой это необходимо осуществлять незамедлительно, как говорят медики, поэтому есть определенные дискуссионные вопросы. В целом порядок интересен, он конкретизирует, на мой взгляд, нужные положения. На обсуждение есть еще более года».
По официальным данным, в России проживает 17,5 тысячи людей с пересаженными органами. Больше всего пациентов в этой сфере нуждаются в пересадке почек — около 10 тысяч россиян каждый год. При этом операций дожидаются чуть более двух тысяч человек. Министр здравоохранения Вероника Скворцова ранее заявила, что за последние 13 лет число трансплантаций выросло более чем в три раза, а уже оперированных граждан — в 4,5 раза.
Источник: Урал Веб.
